Немийцы [СИ] - Баса

мной таскался. А я еще удивлялась, почему меня неожиданно все возжелали. Оказывается это один — шизик. Это он мне шрам под грудью оставил!

Диме я показывала это шрам. Хотя, и показывать не надо было, он его сам нашел, ведь прекрасно знал и трогал каждую клеточку моего тела.

И точно псина медленно поднималась с громким рыком, предупреждая что будет очень зла. По полу виднелись капли слюней от зверя.

— У него регенерация невероятная, Шмонт сказал, — добавила я поспешно.

— Реген, реген, плохо, — выдал вердикт Санек, встал между нами с Димой и псиной, держа наготове оружие. — Диман, а если Руслана на него натравить?

— Не поможет. Он сейчас в зверином обличии, если человеку — то прикажет. У меня идея. Так, Санек, за нее отвечаешь сам знаешь чем. Своей самой нужной частью тела и это не сердце! — Дима грозно озвучил и внезапно покинул меня, взяв мои ладони в руки. — Будь послушной девочкой и слушайся Санька, с ним ты в безопасности. А ты, сдерживай его, через пару минут буду. Идея есть!

Так и исчез, а я то и дело посматривала на дверь, пока Санек отстреливал псину и та падала, а потом вновь поднималась. Интересно, когда пули закончатся?

Через пару минут дверь открылась и я не знала, как лучше отреагировать. С трудом вырвала у себя:

— Дима! Дима! Фу! Брось! — У Димы на плечо закинут топор.

— Без паники. Санек, лови псину и попытайся обездвижить! — отдал команду мой сумасшедший парень.

— Да ладно? — фыркнул насмешливо Польски, при этом скосив удивленный, настороженный взгляд влево и забыл выдать очередную пулю. Псина резко поднялась на ноги, как будто понимала, что говорили о ней и сделала прыжок. Санек ловко перехватил ее по направлению к Диме поперек грудины, на что та яростно начала вырываться. Когтями лап она мельтешила по одежде Санька, а тот морщился от боли, но сдерживал за шею и грудь бешеное создание. А лапами псина продолжала сдирать Польски кожу на лице.

Раны я не видела были на нем или нет. Санек приподнял немалое тело псины и прислонил к ближайшей стене, пока та пыталась его разорвать клыками.

— Отлично, — прокомментировал Дима, топор снял с плеча и опустил по бедру, подошел к стене. — Держи крепче буду отпиливать бошку, уроду!

— Эй, слышь! — вдруг в ужасе Санек скосил взгляд на Диму рядом. — А мои руки! Руки, они же держат его долбаную шею!

— Отставить скулеж! Ты что псина?! — прокомментировал вновь Дима. — На счет три! Один!

Я вскинулась сзади ребят уж очень жалко было руки Санька:

— Дим, может не надо?

— Два! — услышала от него счет.

— Эй! Тормози! — заголосил Санек. — Мне руки еще нужны!

— Три!

Услышала, как завопил не своим голосом наш Капрал, я бы сравнила с визгом испуганных девиц. Дима же не отрубил ему руки? Раздался звук металлического наконечника, значит острие топора достигло бетонной стены.

Пшик, словно по взмаху пальчика, огромная псина упала на пол, но это была больше не волосатая зверюга, а маленькая, белая, пушистая крыса, с противным длинным хвостом. Она заверещала что-то и тут же черный кед прихлопнул зверушку сверху. Дима всем весом надавил.

— Фух! — Польски отошел с нервным истерическим смехом, взлохматил свои кучеряшки, пригладил! — Ха-ха! Я жив и мои ручки! — полюбовался ими довольно. — Слава всевышним!

Санек уселся на пол, согнув ноги в коленях, и глубоко дышал.

Дима продолжал стоять одной ногой на крысе, ее длинный хвост виднелся из-под обуви. Раздавил, не раздавил?

— Но! — Санек кивнул на черный кед. — Советую голову все-таки отрубить ему и закапать где-нибудь. Злодеи, сука, вечно воскресают!

— Согласен! — Дима отнял ногу, но я не пожелала внимательно рассматривать процесс казни и отвернулась, увидев как мой любимый замахнулся топор.

Дима у меня тоже без головы, только в переносном смысле.

Шли по темному коридору, кое-где пробирался свет, где-то приходилось подниматься по очень узенькой лестнице. Мне было хорошо, словно свет пролился сквозь ту тьму, в которой жила. Хотелось уткнуться Диме в шею и дышать своим любимым мужчиной.

Когда вышли на свет, от которого глаза заболели, смогла узнать место… это место. Иван и Ананина. Начало моих приключений. Интересно, а семейство Олег тоже убил и Ананину?

Звук захлопываемых дверей. Я не отпускала Диму, сидела у него на коленях и, вцепившись ему в шею крепкими объятиями, и под мерное покачивание во время поездки поплыла опять в темноте, но не такой удушающей, а в теплой, наполненной, где надо светом. Дима, как фонарик, засветил на пути, помогая преодолевать все трудности.

Глава 20 «Колчак»

POV Вильмонт.

Меня сразу привезли в Колчак, прям в свадебном платье Дима принес в больницу. Со стороны смотрелось, наверное, жутко романтично, если бы платье не было на половину в крови, и мы не выглядели, как два общипанных воробья, с всклокоченными волосами и грязью на лице.

Залечивала раны около трех дней, Дима вновь был не досягаем, но теперь я немножко успокоилась, знала, что мои личные заморочки сейчас не на первом месте. У них и без меня много проблем. Вкратце посвятили в курс дела — Шмонт не только стал создателем этого урода Олега, он и папу подставил с Димой.

Я видела Лёня там в логове Олега, когда мы выходили из подвала. Лёня стоял ко мне спиной с одним из охранников, но так и не развернулся и не поднял глаз.

Стыдно, да, Лёнь, хоть немного стыдно? За наши общие воспоминания, тебе стыдно? Он смотрел на белый снег под ногами, в некоторых местах под этим прекрасным зимним покрывалам была видна грязь. Отныне Лёня и есть эта грязь, на которую противно и наступить.

А мне стыдно за тебя, Лёнь. Не думала, что из того добродушного пацаненка вырастит этакая мразь. Расчетливая, бесчувственная мразь. Мне стыдно за тебя. Всего на одну секунду ледяная иголка уколола в самое сердце, заморозила или нет. Скорее всего отныне заморожен небольшой участок, где была симпатия и дружеская любовь.

Насколько надо быть злопамятным мужчиной? Олег семь или восемь лет лелеял ненависть на руках, покачивал как безобидного младенца, ожидая когда она вырастит во что-то большое, мощное, неконтролируемое и дождался. Его ненависть выплеснулась за края, едва не потопила.

Эти три дня в заточении с врачами встречалась чаще, чем с сестрами.

— Доброе день, Аня, — поздоровался врач тот, что делал процедуру по регенерации кожного покрова в прошлый раз, да и сейчас латал мои раны.

— Доброе день, мы с вами породнились, часто слишком